Верховный представитель Европейского союза по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини объявила на прошлой неделе, что ЕС во взаимодействии с Россией и Китаем создаст механизм, позволяющий Ирану и дальше торговать с участниками ядерной сделки, несмотря на повторное введение Соединенными Штатами санкций против этой страны.

Выступая на полях Генеральной Ассамблеи ООН, Могерини сказала: «На практике это означает, что страны-члены ЕС создадут самостоятельный субъект права, который будет содействовать осуществлению законных финансовых операций с Ираном. Это позволит европейским компаниям и дальше торговать с данной страной».

Реакцию американского внешнеполитического сообщества можно разделить в основном на две категории: высмеивание и неверие. Как считают американцы, Европа не может даже надеяться на то, что ей удастся создать такой особый механизм расчетов, и в любом случае этот механизм не будет работать. Более того, американцы полагают, что европейцы не станут рисковать своими корпоративными и финансовыми интересами в США. Может, это и так — однако Соединенным Штатам следует серьезно задуматься о тех угрозах, которые европейское предложение создает для американского экономического влияния.

В отличие от прежних международных санкций против Ирана, Европа сейчас считает, что пока эта страна соблюдает условия ядерной сделки, нет никаких оснований для возобновления санкций. Кроме того, хотя крупные европейские фирмы с активами и банковскими счетами в Америке будут подчиняться американским санкциям, сейчас легко можно увидеть, как начинается процесс раздвоения, когда европейские компании поменьше решаются на «особые» торговые сделки с Ираном. Например, не привязанные к доллару и к американскому рынку торговые компании смогут продавать иранскую нефть на внешнем рынке и покупать для этой страны товары.

Между тем, Москва тихо наблюдает за тем, как все это переживает Иран, и размышляет о том, нельзя ли и ей применить предложенный механизм платежей, чтобы он стал для нее очередным амортизатором, ослабляющим удары американских экономических санкций.

Санкции США, ЕС и стран «семерки» действуют против России с 2014 года, будучи введенными за ее политику в отношении Украины. Соединенные Штаты вводят дополнительные карательные меры за эти и другие нарушения. Но расчет на то, что поведение Москвы можно изменить, ограничив ей доступ к финансам, инвестициям и технологиям, совершенно не оправдался. Сейчас американский конгресс рассматривает новые и довольно серьезные санкции, призванные существенно усилить экономическое давление на Россию.

Как и с Ираном, с Россией у Америки намного более слабые экономические связи, чем у ее европейских, ближневосточных и восточноазиатских союзников. В то же время эти страны, стремящиеся сдерживать политику России по некоторым направлениям, хотят расширять с ней сотрудничество в областях, которые представляют для них интерес. Они также не желают идти на меры, способные вызвать крах российской экономики. Поэтому Соединенные Штаты задумались о более мощных санкциях третьих стран против тех партнеров, чьи компании и банки продолжают заниматься бизнесом с Россией.

Москва во взаимодействии с некоторыми своими экономическими партнерами из Европы уже испытала ряд изобретательных мер по уклонению от санкций, введенных против ее энергетической отрасли. Так, французская компания Тоталь не захотела отказываться от своих высокодоходных инвестиций в российские проекты СПГ в Арктике. Но в то же время она не желает нарушать ограничения ЕС на инвестиции в России. Часть этих ограничений была введена параллельно антироссийским санкциям администрации Обамы. Поэтому Тоталь для получения средств на инвестирование проекта «Ямал» обратилась за финансированием в китайские банки, попросив, чтобы оно было деноминировано в евро и юанях и находилось в полной недосягаемости для западной финансовой системы.

Смысл западных санкций заключался еще и в том, чтобы лишить Россию доступа к современным товарам и услугам, необходимым для разработки и эксплуатации энергетических месторождений в Арктике. На протяжении нескольких лет часть российских проектов в Заполярье была заморожена. Однако летом появилась возможность для их дальнейшей реализации. Россия смогла развернуть в своих северных широтах китайскую технику и оборудование, а норвежские компании, воспользовавшись лазейками в санкционных ограничениях, могут «предоставлять услуги по снабжению» китайским клиентам, против которых не действуют санкции, а те в свою очередь будут работать на Россию.

Никто не считает эти обходные маневры идеальными. Москва по-прежнему отдает предпочтение беспрепятственному доступу к западным банкам и финансовым институтам, и желает, чтобы западные компании поставляли ей важнейшие товары и услуги. Юань менее удобен для финансирования, а китайские копии высокоточного западного оборудования могут в итоге оказаться дороже и ненадежнее. Но Москва получила возможность хоть как-то продвигаться вперед в ожидании того момента, когда ее экономика вернется к скромным показателям роста.

Поэтому неудивительно, что русские очень сильно заинтересовались специальной системой расчетов и тем, заработает ли она. Такой механизм потребует пересчета нефтяных цен в евро, наряду с долларом. Более того, если Иран в торговле энергоресурсами с Индией и Китаем будет использовать индийскую рупию и юань — опять же, во избежание американских долларовых санкций — то это поможет ослабить подавляющее господство доллара в международных торговых операциях. Если такой европейский механизм будет создан, Россия наверняка постарается вовлечь в него свои финансовые институты, чтобы в своих транзакциях использовать и евро, и юань, и рупию. В то же время, торгующие с Ираном европейские компании могут расширить сферу своей деятельности на Россию, если будут введены новые американские санкции.

По всеобщему признанию, все это пока на уровне догадок и предположений. У нас очень мало информации о том, как ЕС будет осуществлять на практике предложение Могерини. Но Америка должна всерьез задуматься над тем, как будет создаваться такой механизм, и в какой мере европейские страны будут его поддерживать и защищать. Бывший министр финансов Джек Лью (Jack Lew), завершая в январе 2017 года свое пребывание на этом посту, выступил с предостережением, которое может оказаться пророческим. Он сказал: «Риск того, что санкции станут непосильными, выдавит деловую активность из американской финансовой системы, особенно если альтернативы Америке как мировому финансовому центру и американскому доллару как главной резервной валюте станут играть более существенную роль в глобальной финансовой системе». Вместе с тем, Лью признал: «Существующие альтернативы не в состоянии в полной мере выполнять функции американских рынков и американского доллара, и кроме того, есть много других факторов, из-за которых США будут и дальше самой привлекательной финансовой системой в мире». Но как уже продемонстрировала Россия, она готова нести дополнительные издержки, чтобы использовать другие валюты, а также товары и услуги не западных фирм ради спасения своих экономических планов.

Предложение о создании особого механизма платежей может потерпеть неудачу. Не исключено, что потребители и производители не согласятся ни на какую другую валюту, кроме доллара, поскольку евро в структурном плане слаб, а юань не пользуется большим доверием. Но эта первая попытка будет не последней. И Соединенные Штаты должны подготовиться к новым угрозам своему финансовому лидерству.

Николас Гвоздев — пишущий редактор «Нэшнл интерест».